Да, мы совсем недавно рассказывали про такое необычное явление, как «стокгольмский синдром». Но сегодня пришла пора немного окунуться в прошлое и рассказать о том, в связи с чем этот синдром вошел в историю под данным названием.
В августе 1973 года Стокгольм, столица Швеции, стал свидетелем невероятной серии событий, которая перевернула представление о психологии заложнических ситуаций. Этот эпизод стал известен как «захват заложников и попытка ограбления банка площади Норрмальмсторг в Стокгольме 1973 года». Однако, главным открытием этого происшествия стало проявление так называемого крайне необычного для того времени психологического феномена у некоторых заложников.
Все началось 23 августа, когда Ян-Эрик Ульссон, рецидивист, отбывающий наказание в одной из тюрем Швеции, получил отпуск и пришел в здание банка Kreditbanken на площади Норрмальмсторг в центре Стокгольма, где совершил попытку ограбления. Представляете, рецидивисту дали отпуск из тюрьмы?
Прибывшая полиция попыталась нейтрализовать Ульссона. Но вышло все наоборот: одного полицейского Ульссон ранил, а второго заставил сесть на стул и спеть что-нибудь из песен Элвиса Пресли. Затем Ян-Эрик взял в заложники четырех человек, а также потребовал доставить к нему его друга Кларка Улофссона, а также три миллиона шведских крон, два пистолета, бронежилеты, шлемы и быстроходную машину. Правительство согласилось на выдвинутые условия, а Улофссон стал каналом связи между полицейскими и Ульссоном.
Что было далее? А далее последовало весьма неожиданное… Кристин Энмарк, одна из заложников, сказала, что чувствует себя в безопасности с рецидивистом и его другом, но боится полиции, которая может обострить ситуацию, в результате чего произойдет непоправимое. Позднее Ульссон и Улофссон забаррикадировались в банке вместе с заложниками.
Как уже отмечено, правительство согласилось на условия грабителей, но потребовало отпустить заложников. В ответ на это Ульссон позвонил по телефону премьер-министру Швеции Улофу Пальме и сказал, что убьет всех заложников, при этом в трубке был слышен крик одной из заложниц.
На следующий день грабители снова вышли на связь с Улофом Пальме. В этот раз с Пальме разговаривала заложница Кристин Энмарк. Она сообщила премьер-министру, что очень недовольна его действиями и просила позволить грабителям покинуть здание банка вместе с заложниками.
26 августа полиция просверлила дыру в главное хранилище банка из квартиры сверху, а 28 августа – пустила газ. Через полчаса Ульссон и Улофссон сдались. Никто из заложников серьезно не пострадал.
Действия жертв во время этого заложнического кризиса вызывали множество вопросов. Помимо развития эмоциональной привязанности к похитителям, некоторые заложники начали высказывать свою поддержку и симпатию к их целям, утверждая, что их поступки были обусловлены общественной несправедливостью и неприемлемыми условиями тюремного заключения.
Заложники также выполняли инструкции похитителей и старались помочь им в достижении их целей, демонстрируя некоторое сотрудничество с ними. Такое поведение заложников во время кризиса вызывало дебаты и поднимало вопросы о психологических и социальных факторах, влияющих на поведение людей в экстремальных ситуациях.
Психиатр Нильс Бейерут, консультировавший сотрудников полиции во время данного инцидента, и решения которого критиковались заложниками, для объяснения их поведения придумал термин «норрмальмсторгский синдром», который ныне известен как «стокгольмский».
Знали ли Вы про это событие? Как относитесь к действиям и поведению заложников в сложившейся ситуации? Делитесь своими мнениями в комментариях!
